«Если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь»

08.12.2019
«Если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь»

Е. В. Путинцева: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! У микрофона Елена Путинцева. Мы пригласили сегодня в студию Наталью Викторовну Богданову, заслуженного врача России, руководителя Православного центра попечения онкологических больных, члена Патриаршей комиссии по биоэтике. Наталья Викторовна занимается не только врачебной, но и просветительской, и общественной деятельностью. 

Н. В. Богданова: Добрый день! 

Е. В. Путинцева: Наталья Викторовна, я хотела бы задать вам сегодня вопросы, которые нашим слушателям могут быть малознакомы. Они будут касаться темы этики и медицины, этики и биологии, и всего, что с этим связано. Первый вопрос – об эвтаназии. Я посмотрела телепередачу семилетней давности с вашим участием. Тогда мнения в студии разделились. Изменилось ли отношение к эвтаназии в нашем обществе за последние семь лет? 

Н. В. Богданова: Всё человечество постепенно меняется. Мы все, к сожалению, подвержены воздействию СМИ и манипулированию сознанием. На сегодняшний день сторонники эвтаназии стали более агрессивны, и они навязывают своё мнение всем, в том числе и православным людям. 

Е. В. Путинцева: Что же такое эвтаназия? 

Н. В. Богданова: Эвтаназия – добровольный уход из жизни любого живого существа. Но поскольку мы считаем, что свою волю может выразить только человек, поэтому этот термин, как правило, относится только к человеку. 

Е. В. Путинцева: Это желание человека уйти из жизни, но этому исполнить это желание помогают врачи? Это умерщвление человека с помощью медицинских средств при его добровольном согласии? 

Н. В. Богданова: Знаете, этому помогают не только врачи, но и разные люди. Но это добровольный уход из жизни человека, и мы делим его на два 2 типа. Суицид – когда человек сам себя лишает жизни. Второе – когда он просит кого-то помочь ему уйти из жизни. И эта помощь может быть пассивной, то есть ты просто не подходишь к человеку и не помогаешь ему дышать, есть, пить – жить, а может быть активной – с помощью медикаментов, смертельных инъекций, с помощью тока и т. д. 

Е. В. Путинцева: Фактически это убийство. Я знаю, что в России эвтаназия законодательно запрещена, в то время как во многих странах Европы и в некоторых американских штатах она легализована. Но у нас эта тема тоже муссируется, и, может быть, даже ведётся какая-то пропаганда? 

Н. В. Богданова: Мы как раз начали с этого беседу. Сейчас пропаганда приносит свои плоды. Семь лет назад у меня была очень интересная встреча на факультете журналистики, где ребята, молодые, ищущие, искренне, пытались разобраться в ситуации. Они перед передачей опросили студентов МГУ: как они относятся к эвтаназии? Некоторые согласились бы в крайних обстоятельствах просить о собственном умерщвлении. Лишь несколько человек задумались и сказали, что они против. И когда мы беседовали, я предположила, что к этой теме легко относятся лишь те, кто сам никогда не сталкивался с проблемами тяжёлого заболевания или с трагедией. Те, кто просто посмотрел телевизор, слушал радио на эту тему, говорил: «Да что там! Буду немощным, так покончу жизнь! Но это грех, и пусть этот грех возьмёт за меня кто-то другой». Сейчас много говорят об обществе потребления, которое живёт в соответствии с лозунгами: получай удовольствие; живи сегодняшним днём; ты не должен обременять других. А раз у тебя нет удовольствия от жизни, то зачем тебе жить? Если вы думаете, что это новшество наших дней, то вы ошибаетесь. Если мы заглянем в историю, то у народов севера считалось хорошим уважение к матери, отцу: сын душил ослабевшую мать или отца, отправляя их к праотцам, поскольку они уже становилась в тягость и не могли перемещаться по тундре. Это было узаконенным действием милосердия. Они считали, что это прекрасно. Аналогично было у папуасов, 3 которые из уважения к отцу и матери, когда те слабели, съедали их. Потом человечество делает виток в развитии и начинает говорить: а стоит ли продлять мучения такого человека, может быть, лучше дать ему наркотики, и он уйдёт на тот свет в хорошем настроении? А может быть, дать лекарство или таблетки? Помните, клуб самоубийств? У нас много литературных примеров, например, «Приключения принца Флоризеля». Когда принцу выпало, что именно он сейчас погибнет, то его отношение к жизни поменялось. На моей памяти есть несколько пациентов, которые в молодом возрасте говорили с лёгкостью: «О, когда я состарюсь, то возьму винтовку и застрелюсь, зачем так жить?» А когда с ними случалось несчастье, я вас уверяю, они использовали все возможности, чтобы пожить и порадоваться каждому дню, солнцу, ветру, встрече с близким человеком. Это важно. 

Е. В. Путинцева: Вы говорили о языческих народах, но наша страна, слава Богу, православная, и мы такое никогда не примем. Я посмотрела статистику: большинство наших медиков сегодня против эвтаназии, однако большой процент тех, кому 20-30 лет, не отказались бы участвовать в ней, хотя это противоречит клятве Гиппократа, которая говорит о том, что не нужно давать человеку смертельное средство ни в каком случае. Таким образом, врачи, которые идут на это, отступают от своего призвания. Депутат Г. Онищенко, бывший главный санитарный врач, выступает категорически против эвтаназии и говорит, что из врачей нельзя делать палачей. 

Н. В. Богданова: Наше общество должно быть благодарно Русской Православной Церкви и Православию, потому что на сегодняшний день именно Церковь и Православие являются хранителями очага нравственности и истинных человеческих ценностей. Слава Богу, Церковь крепнет рядами и своими сторонниками. Правильно вы вспомнили слова клятвы Гиппократа, хотя у нас в стране принимают клятву российского врача, но это неважно (раньше была клятва советского врача), поскольку основные принципы клятвы Гиппократа там изложены. 4 Главная задача врача и смысл этой профессии – служение ближнему. Мне нравится лозунг, который раньше можно было увидеть на плакатах: «Если человека нельзя вылечить, это не значит, что ему нельзя помочь». Именно от близких зависит, помогут они человеку или нет. Что значит считать человека вылечившимся? На самом деле, абсолютно здоровых людей нет. Сейчас даже так называемая предсказательная медицина вводит такое понятие, что все мы – «пациенты выжидания» той или иной болезни. От тебя и от общества зависит, чтобы качество жизни близкого человека, независимо от того, сколько ему отведено, было хорошим. Другое дело, хотим мы или нет, но сатана «правит бал». К сожалению, у нас в медицине определяющим служит принцип экономической целесообразности, то есть: выгодно-не выгодно, кто оплачивает? Ясно, что обществу человек не выгоден. На него тратятся огромные деньги: лекарства, средства ИВЛ, реабилитация, средства по уходу. Это огромная психологическая нагрузка и человеческий ресурс. Ясно, что будут говорить: нет, не нужно продлять жизнь, а нужно помочь уйти на тот свет в расцвете лет, когда человек ещё не является обузой. И как только мы придём к принятию эвтаназии, тогда постепенно начнут размываться критерии: когда её нужно применять, кому, как быстро?.. Возвращаясь к вектору развития всего человечества, скажем, что так называемая предсказательная, предиктивная медицина скоро будет говорить: в 40 лет у человека случится инфаркт миокарда, в 45 – слабоумие, в 46 – ещё что-то. И тогда кто-то (не знаем, кто – может быть, супер-интеллект, машинная выборка?) будет определять, выгодно человека лечить или нет, а может быть, стоит его подвести к тому, чтобы он захотел добровольно уйти из жизни. А потом кто-нибудь скажет, что он не любит чёрненьких или светленьких – зачем им давать право на жизнь? Тогда начнут умерщвлять на уровне эмбрионов (что и сейчас уже происходит), хотим мы этого или нет… 

Е. В. Путинцева: Тема отношения к эвтаназии, наверное, схожа с темой отношения к абортам – это ведь другая форма убийства? Я читала, что в одной европейской стране применили эвтаназию (придумали же такое 5 красивое слово, чтобы затемнить смысл!), а потом оказалось, что применили её ошибочно, потому что был неправильно поставлен диагноз. Поставили диагноз неизлечимой болезни, а на самом деле это был аутизм – с чем человек может жить. Таким образом, происходит вторжение в область Промысла Божия, даже такое выражение появилось – «право на смерть». Есть право на жизнь, а теперь уже кто-то защищает и право на смерть, хотя такого права не может быть, потому что только в руках Господа – жизнь и смерть человека. 

Н. В. Богданова: Абсолютно правильно! И в этой связи я бы хотела обратить внимание на то, что часто решение человека (если мы говорим о добровольности) можно запрограммировать, чтобы получить желаемый ответ. Психологи знают, как правильно ставить вопросы при проведении социологических опросов. Ты хочешь сменить власть? Хочешь ввести нужный тебе закон? Тогда нужно правильно сформулировать вопросы, чтобы получить желаемый ответ. Если ты приходишь к человеку и говоришь, что жизнь прекрасна, что, несмотря на все трудности, мы так рады и счастливы, что имеем возможность общаться друг с другом и проявить свою любовь; если мы стараемся исполнить желания страдающего человека, чтобы скрасить его жизнь, то человеку будет хорошо. А если вы говорите: «Понимаешь, мы тебя любим, но мы так переживаем, что ты мучаешься, ты ведь понимаешь, как тяжело твоим близким, какое страдание ты им приносишь? Видишь, мы продаём последнюю корову, чтобы купить тебе лекарства, зная, что ты умрёшь. Ты хотел бы уйти из жизни?» А потом приходит врач и говорит, что ситуация стала ещё хуже. Как вы думаете, какое решение примет этот человек? Он скажет, что не хочет, чтобы близкие из-за него страдали, что он не хочет больше мучиться, потому что ему сказали, что умирать он будет с ещё более жестокими болями. И он просит убить его. Кто в этом случае убийца?.. Конечно, очень многое зависит от наших слов. Недаром сегодня уходят от русской лексики говоря: киллер (а это наёмный убийца), догхантер (а это озлобленный человек, убивающий 6 бездомных собак), эвтаназия (а это убийство, которое прикрываясь нормами морали и законом). Совершает убийство конкретный человек. А если человек сам выбирает его для себя, то это самоубийство, которое осуждается Церковью. 

Е. В. Путинцева: Наталья Викторовна, эти темы обсуждаются Патриаршей комиссией по биоэтике? 

Н. В. Богданова: Я врач, но когда впервые шла на заседание этой комиссии, то очень волновалась, поскольку плохо себе представляла, как проходит её работа. Но я была в хорошем смысле потрясена, увидев, насколько люди, работающие в этой комиссии, искренне переживают за состояние дел в нашем обществе. Они действительно подвижники! Они обсуждают все животрепещущие новости, предпринимают важные действия и пытаются их воплотить в жизнь. И самое главное, что они не боятся встретить активное противодействие сплочённой массы людей, которые очень агрессивны. В этой комиссии много священнослужителей, которые имеют по три-четыре образования, в том числе и медицинское. Они знают о предмете не понаслышке, они плодотворно работают и хорошо ориентируются в теме. А главное, у них хватает души, желания и сил нести благо людям, а это нелегко. 

Е. В. Путинцева: На мой взгляд, очень важно, чтобы поднятая нами сегодня тема как можно шире обсуждалась в СМИ, чтобы у представителей разных слоёв общества было правильное понимание проблемы и чтобы за этими красивыми иностранными словами люди научились видеть смыслы. Главное, чтобы, разбираясь в этих вопросах, мы могли бы предвидеть последствия тех или иных решений, чтобы быть готовыми к противодействию злотворным веяниям. 

Н. В. Богданова: Я хотела бы сказать, что вы озвучили ценную и очень важную мысль. Мы любим ориентироваться на Запад. В Европе ещё в 1997 году была принята конвенция по биомедицинской этике. Там говорится о том, что наши действия плохо просчитаны. Чтобы минимизировать ошибки, 7 нужно как можно чаще проводить публичные слушания, чтобы изучить самые разные мнения, обобщить факты и принять правильное решение. Причём, это должно быть на стыке юристов, медиков, священнослужителей, и молодых, и более опытных. Нас всё время пытаются разъединить, а на самом деле мы – единый народ, и мы должны блюсти себя. 

Е. В. Путинцева: Благодарим вас, Наталья Викторовна, за очень содержательную и столь важную беседу! А в следующий раз мне бы хотелось предложить вам для обсуждения другую не менее актуальную тему – генетическая паспортизация. Не всем понятно это словосочетание. Попробуем в этом разобраться в следующей нашей передаче. Благодарим всех за внимание. До новых встреч! 

Слушать: https://radonezh.ru/radio/2019/12/04/20-06


Возврат к списку